Утонувший великан - Страница 54

Опустив взгляд со штормового неба, я увидел пять мегалитов. Я вновь был на Мураке. Чашу вокруг наполняло великое стечение молчаливых фигур, выстроившихся на затемненных склонах, плечом к плечу в бесконечных рядах, будто зрители на призрачной арене.

Где-то рядом со мной зазвучал голос; казалось, он поведал мне все о том космическом действе, свидетелем коего я явился.

Перед тем как вынырнуть из омута этих видений, я в последний раз попытался задать вопрос, давно формировавшийся у меня в голове, но голос ответил прежде, чем я заговорил. А усыпанное звездами небо, мегалиты, толпы зрителей поплыли и стали бледнеть, уносясь в сон.

— Между тем мы ждем у порога Пространства и Времени, празднуя родство и идентичность частичек наших тел с солнцем и звездами, нашей быстротечной жизни с огромным периодом существования галактик, с всеобщим объединяющим временем космоса…

Я очнулся, лежа лицом вниз на прохладном вечернем песке. Котлован заполняли тени, ветры обдували мою спину освежающими струями. Со дна чаши в прозрачный голубой воздух, будто разрезанные надвое тенью от заходящего солнца, поднимались мегалиты. Сперва я просто лежал, пробуя шевелить руками и ногами, но через несколько минут заставил себя подняться и оглядел окрестные склоны, не в силах забыть о безумных картинах, все еще живо стоящих перед глазами.

Огромные толпы, наполнявшие котлован, видение космического цикла, голос собеседника — все это еще было для меня реальностью, будто я только что вышел из параллельного мира, вход в который находился где-то рядом в воздухе.

Но не плод ли это воспаленного сознания, не бредовые ли галлюцинации человека, спасенного лишь каким-то термодинамическим фокусом строения чаши?

Я поднес к глазам термодатчик и проверил экстремальные показания. Максимум: 162°. И все же я жив! Я чувствовал себя полным сил, отдохнувшим, почти помолодевшим. Мои руки и лицо не были обожжены — хотя при температуре выше 160° плоть должна свариться на костях, а кожа обуглиться.

У края чаши я заметил вездеход и побежал к нему, только сейчас вспомнив про гибель Майера. Я ощупал свои скулы, потрогал челюсть. К моему удивлению, сильнейшие удары не оставили даже синяка.

Тело Майера исчезло! От вездехода к мегалитам вела одна-единственная цепочка следов, а в остальном ковер голубой пыли был не тронут. Никаких признаков нашей схватки, никаких признаков пребывания Майера.

Я быстро взобрался наверх и подошел к вездеходу, заглянул между гусеницами под дно машины, открыл дверцу кабины.

Лобовое стекло было цело. Капот не почернел, ни одной лишней царапины на краске… Я упал на колени, тщетно стараясь найти хоть пепел от вспышки магния. Из кобуры торчала рукоятка ракетницы с неизрасходованным патроном в стволе.

Я оставил «крайслер» и побежал на дно чаши к мегалитам. Наверное, с час я бродил среди плит, пытаясь разрешить бесчисленные мучившие меня загадки.

К пятой плите я подошел в последнюю очередь. И прежде всего посмотрел на верхний левый угол — интересно, удостоился бы я чести быть первым занесенным в список, если бы погиб этим полуднем?

В строчку букв уже заползли тени.

Я отступил назад и задрал голову. Сперва шли символы четырех неизвестных языков, а потом гордо под звездами сияло:

ЧАРЛЗ ФОСТЕР НЕЛЬСОН ЗЕМЛЯ 2217

«Скажите, Куэйн, где бы вы хотели быть, когда наступит конец света?»

За семь лет, которые минули с тех пор, как Таллис задал мне этот вопрос, я вспоминал его тысячи раз. Почему-то именно он казался ключом ко всем необычайным событиям, происшедшим на Мураке, к их значению для людей Земли. (На мой взгляд, удовлетворительный ответ содержит приемлемое изложение философии и верований человека, достаточный заряд того морального долга, в котором мы находимся по отношению к самим себе и Вселенной.)

Нет, дело не в том, что близится «конец света». Смысл иной: «свет» умирал и рождался вновь бесчисленное множество раз, и вопрос лишь в том, что нам делать с самими собой между этими смертями и рождениями? Четыре звездных народа, построивших мегалиты, решили прийти на Мурак. Чего именно они ждут здесь, не могу точно сказать. Космического спасителя, возможно, первого проявления идеетворной сущности? Если вспомнить, что Таллис считал два миллиона лет сроком появления жизни на Мураке, то, может быть, именно здесь зародится новый космический цикл, а мы станем первыми зрителями космического спектакля: теми пятью королями, что присутствуют при появлении на свет суперрасы, которая вскоре далеко нас превзойдет.

В том, что здесь есть другие существа, невидимые и поддерживаемые сверхъестественными силами, я не сомневаюсь. Не говоря уже о том, что сам я не смог бы пережить муракский полдень, я, безусловно, не трогал тела своего спутника и не представлял все дело так, будто Майера убило током в обсерватории. И я просто не в состоянии выдумать то, что узнал о смене космических циклов.

Похоже, геологи случайно наткнулись на Место Ожидания, как-то разгадали значение мегалитов и посвятили в свое открытие Таллиса. Может быть, они не сошлись во взглядах, как мы с Майером, и Нельсону пришлось убить компаньона, чтобы умереть самому годом позже на своем посту.

И я, подобно Таллису, буду ждать, если понадобится, пятнадцать лет. Раз в неделю я езжу к Месту Ожидания, а остальное время наблюдаю за ним из обсерватории. Пока я не видел ничего, хотя на плитах появилось еще две или три сотни имен. Тем не менее я уверен: то, чего мы ждем, скоро свершится. В минуты усталости или нетерпения я уговариваю себя — они прилетают на Myрак и ждут здесь, поколение за поколением, уже десять тысяч лет.